|
Авторcтво: Бондарь Светлана Владимировна, учитель русского языка и литературы МОУ Вощажниковской СОШ Ярославской области |
С творческим наследием писателя Федора Александровича Абрамова возможно знакомить учащихся не только на уроках литературы, но и на уроках русского языка. Рассказы, очерки, публицистические статьи Абрамова богаты языковым материалом, интересны для изучения грамматики, насыщенны орфографическими, пунктуационными примерами, которые можно употребить и в процессе изучения нового материала, и для контроля знаний учащихся. Тексты, которые мы не только осмысляли, но и использовали для диктантов, для творческих работ следующие: «Белая ночь», «Русский север», «Вставало солнце…», «Дом», «Молодой командир».
Особо нужно отметить образность речи писателя, насыщенность текстов выразительными средствами языка, которые позволяют и обогатить речь учащихся, и – как следствие - подготовить к ОГЭ, ЕГЭ. Рассказы, на основе которых наши ученики писали сочинение - рассуждение по разнообразной проблематике: «Старая деревня», «Милентьевна», «Когда делаешь по совести», «Потомок Джима», «Учитель», «Из фронтовой жизни», «На войне». При написании сочинения-рассуждения вначале мы с учениками определяем проблему, поднимаемую автором текста, затем комментируем её, обращаясь к примерам из текста. В следующей части работы мы определяем авторскую позицию по выявленной проблеме. Затем каждый ученик высказывает к ней собственное отношение. Далее ученики приводят аргументы из текста, которые доказывают верность их выводов.
Проблематика произведений Ф.А.Абрамова разнообразна и с течением времени не теряет своей актуальности. Человек и общество, природа, отношения между поколениями, тема памяти, нравственности – эти и многие другие проблемы нашли своё отражение в творчестве писателя. Над ними размышляют наши ученики и, незаметно для себя, обогащают свой внутренний мир и речь.
Тексты диктантов (По Ф.А.Абрамову)
Белая ночь
И день не день, и ночь не ночь.
Таинственно, призрачно небо над безмолвной землей.
Дремлют в окружении леса – темные, неподвижные. Не потухающая ни на минуту заря золотит их остроконечные пики на востоке.
Сон и явь путаются в глазах. Бредешь по селенью – и дома, и деревья будто тают и зыбятся слегка, да и сам вдруг перестаешь ощущать тяжесть собственного тела, и тебе уже кажется, что ты не идешь, а плывешь над притихшей деревней... (73 слова)
[Частица не. Безударные окончания глаголов. Ь в глаголах 2-го лица ед. ч. Однородные члены. Тире при обособлении одиночных согласованных определений. Сложное предложение с сочинительной и подчинительной связью.]
Русский север
Русский Север... Двинское Заволочье, как его в старину называли первые поселенцы здешних мест... Этот край, эту землю, с великим трудом отвоеванную у леса, у болот, у моря, северяне старательно украшали. Дивные, прославленные на весь мир каменные и деревянные храмы (достаточно назвать такую жемчужину северного зодчества, как Соловки), бесподобные бревенчатые дома-богатыри, дома-крепости с их непременным деревянным коньком, горделиво восседавшим на тесовой крыше, символе крестьянского счастья и благополучия, амбары, целой улицей выстроившиеся на передках села...
Однако, может быть, самый большой, самый непреходящий вклад Севера в сокровищницу национальной культуры — это слово. Живое народно-поэтическое слово, в котором полнее и ярче всего запечатлелась душа северянина, его характер. Слово, сохранившее сегодня строй и дух русского языка древнейшей поры. И уже одно это делает его краем наших истоков, наших духовных начал, ибо язык народа — это его ум и мудрость и, конечно, его история и поэзия.
На Севере издревле вся жизнь, и повседневная, и праздничная, была пронизана многоцветным словом... (154 слова)
Вставало солнце…
Вставало солнце, растопляя сентябрьские туманы, расчищая небо. На земле снова начиналось лето. Так продолжалось в течение целой недели.
Опираясь на палку, выломанную из старой заброшенной засеки, шагал он лугами, сосняком, не переставая мысленно благодарить встретившуюся старушонку, открывшую ему этот полузабытый способ передвижения по родной земле.
Первую ночь он провел возле порожистой речонки, да чересчур загляделся на играющую на вечерней заре рыбешку. Ночлег под открытым небом, под звездами вошел у него в привычку. Питался он сухарями, размоченными в ручье, печеной картошкой, ягодами.
Он был по-настоящему счастлив. Никогда прежде не доставляли ему столько радости такие пустяки, как запах дыма, шорох падающей с дерева сухой прошлогодней шишки, полыхающая на солнце рябина. Когда он по утрам слышал прощальные песни журавлей, у него на глазах выступали слезы.
Дом
Дом стоял несколько в стороне. Окна его были покрашены масляной краской, а небольшое крылечко сбоку еще пахло сосной. Двери были раскрыты настежь, но хозяев в доме не оказалось. Направо от двери стоял некрашеный стол, слева виднелась массивная печь.
Вскоре с улицы прибежала Наташа, встретившая меня так, как будто мы с ней были старые знакомые. Она радушно предложила мне чаю и ранней малины, но я попросил ее сначала показать мне сад, выращенный чуть ли не под самым Полярным кругом.
Мы вышли из дома. Сад лепетал тополиной листвой. Перешагнув за калитку, я неожиданно увидел яблоньки, малинник, густо усыпанный кое-где уже поспевающей ягодой. Почувствовав смолистый аромат, я повернул голову налево и увидел кедры. Они были иссиня-черные, по-медвежьи угрюмы и неприветливы. Наташа ласково и как-то застенчиво потрепала одно дерево.
Старая деревня
(1) Старая деревня с её тысячелетней историей уходит сегодня в небытие.(2) А это значит - рушатся вековые устои, исчезает та многовековая почва, на которой росла вся наша национальная культура: её этика и эстетика, её фольклор и литература, её чудо-язык. (3) Деревня - наши истоки, наши корни.(4) Деревня - материнское лоно, где зарождался наш национальный характер.
(5) И вот сегодня, когда старая деревня доживает свои последние дни, мы с новым, особым, обостренным вниманием вглядываемся в тот тип человека, который был создан ею, вглядываемся в наших матерей и отцов, дедов и бабок.
(6) Ох, немного выпало на их долю добрых слов!(7) А ведь именно на них, на плечах этих безымянных тружеников и воинов, прочно стоит здание всей нашей сегодняшней жизни!
(8) Вспомним, к примеру, только один подвиг русской женщины в минувшей войне.(9) Ведь это она, русская баба, своей сверхчеловеческой работой ещё в сорок первом году открыла второй фронт, которого так жаждала Советская Армия. (10) А как, какой мерой измерить подвиг той же русской бабы в послевоенную пору, в те времена, когда она, зачастую сама голодная, раздетая и разутая, кормила и одевала страну, с истинным терпением и безропотностью русской крестьянки несла тяжелый крест вдовы-солдатки, матери погибших на войне сыновей!
(11) Так что же удивительного, что старая крестьянка в нашей литературе на время потеснила, а порой и заслонила собой других персонажей?(12) Вспомним «Матрёнин двор» А. Солженицына, «Последний срок» В. Распутина, героинь В. Шукшина, А. Астафьева и В. Белова. (13) Нет, не идеализация это деревенской жизни и не тоска по уходящей избяной Руси, как с бездумной легкостью и высокомерием вещают некоторые критики и писатели, а наша сыновняя, хотя и запоздалая благодарность.
(14) Это стремление осмыслить и удержать духовный опыт людей старшего поколения, тот нравственный потенциал, те нравственные силы, которые не дали пропасть России в годы самых тяжелых испытаний.
(15) Да, эти героини темные и малограмотные, да, наивные и чересчур доверчивые, но какие душевные россыпи, какой душевный свет! (16) Бесконечная самоотверженность, обостренная русская совесть и чувство долга, способность к самоограничению и состраданию, любовь к труду, к земле и ко всему живому - да всего не перечислишь.
(17) К сожалению, современный молодой человек, взращенный в иных, более благоприятных условиях, не всегда наследует эти жизненно важные качества.(18) И одна из главнейших задач современной литературы - предостеречь молодежь от опасности душевного очерствения, помочь ей усвоить и обогатить духовный багаж, накопленный предшествующими поколениями.
(19) В последнее время мы много говорим о сохранении природной среды, памятников материальной культуры. (20) Не пора ли с такой же энергией и напором ставить вопрос о сохранности и защите непреходящих ценностей духовной культуры, накопленной вековым народным опытом...
Молодой командир
Молодого студента назначили командиром роты разведчиков. Рота восприняла это назначение враждебно. Сибиряки охотники, недавние уголовники, опытные, видавшие виды ребята и мужики, решили сразу же проучить желторотого мальчишку. А командир точно был молод: на верхней губе его только-только начинал пробиваться золотистый волос. Глаза совсем мальчишеские синие-синие, румянец во всю щеку, как у девушки.
Однажды заходит командир в землянку, слышит, смеются над ним. Хорошо же. Он вызывает самого, как ему казалось, зловредного, говорит:
«Пойдешь сейчас со мной в разведку». Пошли. Командир среди дня идет во весь рост. Пули сыплются. Дальше ползти невозможно, не то что идти. Солдату кажется – мальчишка с ума сошел. Умоляет переждать.
« Иди, – отвечает командир, – не то пристрелю на месте».
Так они перешли линию. Все разузнали, что надо. Пора было возвращаться домой. Но самолюбивый командир, обладавший незаурядной волей, решил навсегда покончить с насмешками над собой. Он решил уничтожить дзот. В темноте подкрались к выходу. Командир заколол часового. Без шума не обошлось. Выбежал немец, бросился на нашего солдата. Тому бы и смерть. Но выручил командир. Закидав гранатами дзот, они вернулись в роту.
Когда товарищи, рассчитывая услышать от солдата новые насмешки над мальчишкой-командиром, попросили рассказать его про разведку, солдат, ни слова не говоря, устало снял с головы шапку: голова его была седая.
С тех пор никто не смеялся над молодым командиром, а бойцы про себя называли его «синеглазым орлом».
Вкус победы
– Я долго, до восьми лет, хлеб победой называла.
Как сейчас помню. Бегаем, играем с девочешками возле нашего дома, и вдруг: «Санко, Санко приехал!» А Санко – старший брат Маньки, моей подружки из соседнего дома. Вот мы и чесанули к Маньке.
Солдат. Медали во всю грудь. С каждой за руку здоровается, у каждой спрашивает, как звать, каждую по головке гладит. А потом и говорит: «Я, говорит, Победу вам, девки, привез».
А мы, малоросия, что понимаем? Вылупили на него глаза как баран на ворота. Нам бы Победу-то в брюхо запихать, вот тогда бы до нас дошло.
Ну догадался Санко, что у нас на уме. Достает из мешка буханку хлеба. «Вот, говорит, девки, так Победа-то выглядит». Да давай эту буханку на всех резать.
Долго я после того капризила. За стол садимся, мама даст кусок, скатанный из моха да картошки, а я в слезы: «Победы хочу…»
О войне
Меня часто спрашивают: почему я, участник Великой Отечественной войны, доброволец Ленинградского ополчения, дважды раненный в боях, не написал ни одного произведения о войне? Но так ли это?
Разве беспрерывные сражения баб, подростков и стариков в тылу за жизнь, за помощь отцам и братьям, воевавшим на фронте, – разве это не война?
Давно сказано: страна была единым военным лагерем. И бабья, подростковая и стариковская война в тылу – а я один из тех, кто всю жизнь писал произведения об этой войне, – была не менее страшной и героической, чем война на фронте.
Да, снаряды не падали, не рвались. Но работа на износ, работа и за себя, и за мужиков, ушедших воевать, голод, разутость и раздетость – сколько они унесли баб, стариков, подростков, детей? Кто пытался подсчитать эти жертвы войны? А похоронки, которые взошли страшными всходами по всей стране – безотцовщиной? А как не подумать о целом поколении девушек, да не одном, а нескольких, которым суждено стать вдовами, не выйдя замуж?
Это ли не всенародная трагедия? Это ли не страшно?
И все это и многое другое называется бабьей, подростковой и стариковской войной в тылу.
И худо ли, хорошо ли – им, их беспримерной стойкости, их подвигу, их взлетам духа и величайшей трагедии, которая продолжается еще и сегодня (да, да, и сегодня продолжается у нас опустошающая работа войны), я отдал свое перо.
Так можно ли говорить, что я не писал о войне?
Потомок Джима
(1)..Жили-были в предвоенном Ленинграде художник Пётр Петрович и его жена Елена Аркадьевна. (2)И был у них Дар, чёрный красавец пинчер. (3)Хозяева души не чаяли в своём Даре. (4)Умнейший, благороднейший пёс! (5)И в высшей степени услужливый. (6)Скажем, возвращаются они с покупками из магазина или с рынка. (7)Позволить Елене Аркадьевне тащить сумку? (8)Ни за что на свете! (9)Лёгкую поклажу в зубы, а та, что потяжелее, – на спину. (10)И вышагивает, слегка пружиня сухие, мускулистые ноги в коричневых чулочках, чуть-чуть грузноватый, закормленный и всё-таки элегантный, подтянутый, с тонкой лоснящейся кожей с рыжими подпалами, как бы весь налитый жаром изнутри.
(11)В то лето, когда Дару исполнилось десять лет, в советский дом вломилась война. (12)Петра Петровича как белобилетника на фронт не взяли, но он напросился на оборонные работы, а вместе с ним отправился и Дар. (13)Никакими строгостями не могли удержать его. (14)Дар не рыл с утра до ночи раскалённый песок лопатой, не долбил ломом клёклую, ставшую каменной в то жаркое лето глину, не надрывался над стопудовой тачкой, но он тоже строил оборону. (15)Ибо одно его присутствие тут, вблизи от ревущего огня и железа, один его неунывающий вид снимал с людей усталость, наполнял их бодростью и верой. (16)А Пётр Петрович, слабенький, вечно зябнувший Пётр Петрович... (17)Что бы он делал без своего верного друга? (18)Спать приходилось под открытым небом, прямо на земле, а потом и вообще пошли холодные ночи – замерзай, щёлкай зубами до самого утра. (19)А когда рядом с тобой Дар – привались к его горячему мягкому боку и лежи, как на печи.
(20) Осенью в осаждённом городе начался голод. (21)Петру Петровичу и Елене Аркадьевне пришлось туго вдвойне: на Дара карточку не давали. (22)Друзья в один голос твердили: надо прощаться с Даром. (23)Это безумие – держать собаку в такое время. (24)Но Пётр Петрович и слышать не хотел. (25) Предать друга в беде, да как после этого жить? (26)Раз в сумерках Пётр Петрович прохаживался с Даром возле своего дома. (27) Был уже снег, припекал мороз.
(28) Петра Петровича била дрожь. (29) Уже когда они подходили к парадным воротам дома, на них напали двое мужчин. (30) Они ткнули Петра Петровича рукой, и он упал, а на Дара пытались накинуть сетку. (31) Дар в один миг раскидал доходяг, и, если бы Пётр Петрович не успел подать команду, неизвестно, чем бы всё кончилось. (32) После этого случая Пётр Петрович уже не решался выводить пса из дома, да ему и самому не под силу стали прогулки: он слёг.
(32) В середине декабря Петра Петровича удалось устроить в госпиталь. (34) Дар проводил своего хозяина до госпиталя и затем, несмотря на лютую стужу (а ведь у него была очень короткая шерсть), долго сидел у занесённого снегом крыльца и безутешно, как это умеют только собаки, плакал.
(35) С этого дня Елена Аркадьевна целыми днями пропадала на толкучке.
(36) Картины видных мастеров, золотые кольца, браслеты, редкие книги – всё меняла на землистый блокадный хлеб с множеством примесей – только бы спасти своего Петю. (37) Однажды ей крупно повезло: она сумела на одну бесценную вещицу выменять кусочек свежей благоухающей печени. (38) Сразу воспрянувшая духом, Елена Аркадьевна сварила печень в кастрюльке и тем же часом отправилась в госпиталь.
– (39) Петюля, Петюленька! (40) Что я тебе сегодня принесла-то! – она вынула из сумки свёрток, развернула и застонала: перепутала... (41) Вместо кастрюльки с печенью завернула такую же на вид кастрюльку с кипятком, которым грелась перед тем, как выйти на улицу. (42) Она не помнила, как бежала назад мёртвыми, безлюдными улицами и переулками, барахталась в снежных сугробах, не помнила, как поднималась к себе на второй этаж, открывала дверь. (43) Все мысли, всё её помутневшее от ужаса сознание были сосредоточены на маленькой продымлённой кастрюльке, забытой на чугунной «буржуйке». (44) И на Даре, на голодном Даре, по её вине оставшемся один на один с одуряюще вкусно пахнущей печенью.
(45) Дар не прикоснулся к кастрюльке, даже крышку не сбил с неё. (46) Но что стоило ему это? (47) На полу была лужа слюны.
Учитель
(1) Одна из газет обратилась ко мне с просьбой поделиться раздумьями о школьном обучении - проблеме, которая, несомненно, принадлежит к самым важным и сложным проблемам нашего времени. (2) Я приветствую всякий деловой и конструктивный разговор о школе. (3) Я с интересом читаю статьи об организации учебного процесса, о программах, о профессиональной ориентации учащихся, но первейшая роль в школьном деле, конечно же, принадлежит учителю. (4) Именно от его таланта, от масштабности и богатства его личности, от его душевной щедрости во многом зависит духовный климат школы, нравственный тип человека, который она выращивает. (5) И тут мне хочется вспомнить об Алексее Фёдоровиче Калинцеве - моём незабвенном учителе.
(6) Всё поражало нас, школьников, в этом немолодом уже человеке. (7) Поражали феноменальные по тем далёким временам знания, поражала неистощимая и в то же время спокойная, целенаправленная энергия, поражал даже самый внешний вид его, всегда под-тянутого, собранного, праздничного. (8) Никогда не забуду свою первую встречу с Учителем.
(9) Был мартовский воскресный морозный и ясный день 1934 года, и я, четырнадцатилетний деревенский паренёк, с холщовой сумкой за плечами, в больших растоптанных валенках с ноги старшего брата, впервые в жизни вступил в нашу районную столицу - Карпогоры. (10) Тогда это было обыкновенное северное село, по мне в нём всё казалось удивительным: и каменный магазин с железными дверями и нарядной вывеской, и огромное, по тогдашним моим представлениям, здание двухэтажной школы под высоким, мохнатым от снега тополем, где мне предстояло учиться, и необычное для моей родной деревни многолюдье на главной улице. (11) Но, помню, всё это вмиг забылось, перестало для меня существовать, как только я увидел Алексея Федоровича.
(12) Он шел по снежному утоптанному тротуару один-единственный в своем роде - в поскрипывающих на морозе ботинках с галошами, в тёмной фетровой шляпе с приподнятыми полями, в посверкивающем пенсне на красном от стужи лице, и все, кто попадался ему навстречу -пожилые, молодые, мужчины, женщины, - все кланялись ему. (13) А старики даже шапку с головы снимали. (14) И он, всякий раз дотрагиваясь до шляпы рукой в кожаной перчатке, отвечал: «Доброго здоровья! Доброго здоровья!»
(15)Такого я ещё не видывал. (16) Не видывал, чтобы в наши лютые морозы ходили в ботинках, в шляпе, чтобы все от мала до велика так единодушно почитали человека.
(17) Да, Алексей Фёдорович умел поддержать своё реноме народного учителя: самая обычная прогулка по райцентру у него превращалась в выход, но, конечно, великую любовь и уважение к себе моих земляков он снискал прежде всего своим безответным, поистине подвижническим служением на ниве народного просвещения.
(18) Мысль, которая сама собой напрашивается, когда я обращаюсь к светлой памяти моего незабвенного Учителя, - мысль, впрочем, не новая, - о пополнении нынешней армии учителей мужчинами. (19) Сейчас можно услышать: дисциплина в школе упала, авторитет учителя пошатнулся. (20) Обще-известно: школа - зеркало общества. (21) Но ясно и другое: многие проблемы современной школы связаны ещё и с тем, что она по своему преподавательскому составу стала, в основном, женской. (22) С моей точки зрения, это придает одностороннее направление всему школьному' воспитанию.
(23) Великое дело - школа. (24) Нет в нашем обществе фигуры более важной, чем учитель. (25) И как тут не вспомнить слова моего старого Учителя, который любил в торжественные минуты говорить:
(26) - Учитель - это человек, который держит в своих руках завтрашний день страны, будущее планеты.
Поделиться:
